СТУДИЯ-74. ПАМЯТЬ 0 ПОГИБШИХ ПОЭТАХ. (7)

Осенью 1974 года студия Молодёжного театра пополнилась студентами Химинститута. Регина Михайловна снова создала там студию «Синтез». Её участники, как и мы когда-то, плавно перекочевали в театр. По конкурсному набору пришли и другие ребята.

Новая студия состояла теперь в основном из студентов-отличников.

Режим работы Молодёжного театра и так был запредельным: 4-5 репетиций в неделю. Для этой студии режиссёр установила 6 репетиций. Отличники должны терпеть! И они терпели. Меня, давно уже не студента, она тоже привлекла к работе со студией. И мне пришлось терпеть.

С нами она начала работу сразу над двумя спектаклями о погибших на войне поэтах: ивановце Николае Майорове и ростовчанке Елене Ширман. Поэты были прекрасные. Н.Майоров — особенно. Он писал столь мощно, что без сомнения стал бы выдающимся поэтом.

Приближалось 30-летие Победы.

Сделать что-то к юбилею было необходимо. Отец Регины Гринберг погиб на фронте.  К тому же это может стать отличной учебной работой для молодого коллектива.

Как обычно она начала работать по-максимуму. Вступила в переписку с друзьями и родственниками Н. Майорова и Е. Ширман. Вместе со студийцами вела поиски материалов в научной библиотеке.

От друга юности Е. Ширман журналиста Георгия Цыбизова стали приходить пухлые конверты с воспоминаниями. В Иванове жили родственники Н. Майорова и школьные друзья. Они тоже поделились воспоминаниями. Постепенно складывались сценарии, вырисовывались контуры будущих спектаклей. Студия старалась изо всех сил.

• 

• 

Когда работа над «Николаем Майоровым» подходила к концу,

Регина всё больше стала говорить о нерешённости начала спектакля. Это было удивительным. Как правило, она большое значение придавала именно финалу спектакля. Говорила, что, если финал есть – всё! Остальное приложится, остальное она придумает. А тут – финал-то был, а не было начала.

И вот как-то уже в конце репетиции она сказала:

— Попробуем-ка начать с атаки.

От сцены до середины зрительного зала тянулся узкий помост. На нём Слава Сухоруков, исполнитель роли Н.Майорова, практически в центре зала, читал самые знаменитые майоровские стихи:

«Мы были высоки, русоволосы/ Вы в книгах прочитаете, как миф,/ О людях, что ушли, не долюбив,/ Не докурив последней папиросы…»

С использованием помоста решались и некоторые другие эпизоды. Помост был способом приближения актёров к зрителям.

Нам была поставлена задача:

вбежать в зал из задних дверей, влететь на помост, упасть и поползти к сцене. Всё это под грохочущую музыку Шостаковича, под световые эффекты, когда сцена вспыхивала то красным, то синим, то белым светом. Впрочем, свет и музыка появились потом. Пока же нам нужно было вбежать, упасть и ползти.

Привыкшие выполнять режиссёрские задания в точности, мы по очереди стали влетать на помост, с грохотом падать и ползти как можно быстрее к сцене. Регине понравилось!

— Очень хорошо, — сказала она, — ну-ка ещё раз! Только ещё резче падайте и ещё быстрее ползите!

Но спала горячка первой «атаки»,

и мы поняли, что не то, чтобы всё это тут же повторить, всего лишь встать-то нам не просто. Помост был застелен струганными досками, чтоб по нему можно было ходить, а не ползать. Когда же мы, с разбегу плюхнувшись, поползли поперёк настила, то все его многочисленные стыки стали нашими.

Ушибленные и содранные колени и локти – самое малое, с чем мы приползли на сцену.  Были ещё порванные колготки и брюки. Со стонами студия стала подниматься, взывая к милосердию режиссёра.

Напрасно. Регина Михайловна была неумолима. Нам пришлось бегать ещё и ещё. Покуда судорожные и беспомощные дёрганья истекающих кровью и стонущих калек из-за утраты всякой художественности не разонравились мастеру.

На следующую репетицию все мы едва приковыляли. Мы демонстрировали друг другу и режиссёру многочисленные синяки и ссадины. Надеялись, что сегодня она сжалится, даст возможность хоть затянуться ранам. Но она уже подобрала музыку и придумала световые эффекты.

Репетицию она начала с атаки…. 

На премьере и потом,

сколько бы мы не играли «Николая Майорова», эффектная атака эта не представляла для нас никакой проблемы. Вот, что значат репетиции под руководством Регины Гринберг! Мы падали и ползли ещё энергичней, ещё эффектней, но так научились это делать, что ни травм, ни порванных штанов не было и в помине.

Премьеры «Николая Майорова» и «Елены Ширман» сосотоялись осенью 1975 года. Они были очень доброжелательно встречены критикой и зрителями. На спектакли приезжали сестра Е.Ширман и друг её юности журналист Георгий Цыбизов. Побывали у нас брат Н.Майорова и его школьный товарищ — ивановский поэт Владимир Жуков.

Все они высоко оценили нашу работу. Особенные их благодарности совершенно справедливо заслужила Регина Михайловна.

Это были достойные Молодёжного театра спектакли.

Они были отмечены рядом очевидных актёрских удач молодых студийцев: Владислава Сухорукова, Надежды Романовой, Вячеслава Лычёва, Владимира Баранникова, Татьяны Дормидонтовой. Студия-74 состоялась, как творческий коллектив.

В 1976 году за цикл спектаклей «ПАМЯТЬ», в который вошли эти два спектакля, радиоспектакль «Алексей Лебедев», а также поэтическое представление «Памяти друга», Ивановскому молодёжному театру была присуждена премия Ленинского комсомола. Впервые ЦК ВЛКСМ удостоил своей высшей награды народный театр.