КОНЦЕРТ ВО ДВОРЦЕ. История в 7 частях. «Надо!»(1)

Часть 1-я. Р. Гринберг: «Надо! Отнеситесь с юмором. Подумаешь, правительственный концерт»

В октябре 1976 года к очередному дню рождения комсомола был опубликован список новых лауреатов премии Ленинского комсомола. В этом списке был и Ивановский народный молодёжный театр драмы и поэзии, удостоенный высшей награды ЦК ВЛКСМ за цикл спектаклей «Память». Торжественный концерт и вручение премии состоялись в начале февраля 1977 г., когда театр отмечал своё 20-летие.                        

Вскоре пришли бумаги из ВЦСПС: наш театр хотят видеть в числе участников концерта для делегатов XVI съезда профсоюзов в Кремлёвском Дворце Съездов, в марте. Впрочем, в концерт приглашался не театр, а четверо артистов без какого бы то ни было репертуара. Что эти артисты должны делать в концерте – им скажут в Москве. Прибыть следует заранее для репетиций.

Наверное, кому-то такое приглашение показалось бы большой честью.

Но Молодёжному театру приходилось участвовать в подобного рода, как у нас выражались, «заляпухах» и раньше. Поэтому никакого энтузиазма это приглашение в нашей среде не породило. Мы понимали, что ничего хорошего исполнять не придётся. Дадут какие-нибудь кондовые железобетонные тексты, читать которые после Вознесенского, Окуджавы, Евтушенко, да хотя бы того же Майорова, будет стыдно и противно.

Помню, как однажды от театра потребовали двух чтецов для торжественного концерта в ивановском Дворце текстильщиков. Делегирован был я и ещё один наш актёр Саша. Концертом руководил некий деятель культуры, который сам насочинял кучу трескучих текстов для ведущих.

Раздав нам свои произведения, он попросил громко и с должным пафосом их произнести. С трудом сдерживая усмешки, мы читали, напустив побольше бархатистости в голоса. Но дойдя до стиха, воспевающего по мысли автора героизм женщин:

                         «Был не раз женской кровью алой

                           Полит шёлк полковых знамён!»,

не выдержали и прыснули. На следующие репетиции нас не звали. Концерт прошёл без нас.

Когда мы показали этот опус Регине Михайловне, она зашлась в смеховом приступе и долго не могла остановиться. Наконец, она выдавила: «Гинекологическая лирика! Они с ума сошли…». 

Словом, и мы, и наш режиссер отнеслись к чести выступить на кремлёвских подмостках весьма кисло. Регина Михайловна предприняла даже попытку отказаться. Она стала убеждать руководство облсовпрофа, что это не наше дело, что в подобных концертах мы не сильны. Но натолкнулась на жёсткий отпор. «Премию Ленинского комсомола получили? Вот теперь – отрабатывайте», — холодно сказали ей и окончили аудиенцию.

Режиссёр долго возмущалась тем, как с ней обошлись в облсовпрофе («Мы премию заслужили, а не получили! Что нам её авансом дали, в долг?!»), но всё же предпочла прекратить сопротивление.

Она огласила список «жертвенных баранов»:

я – за старшего, Валя, врач, опытнейшая актриса, красавица, по замыслу режиссёра — главный подарок Кремлёвскому Дворцу Съездов, а также две симпатяги из «Николая Майорова» и «Мозаики» — инженер Таня и культработник Лена. 

• 

• 

• 

• 

Компания была замечательная. Я обожал своих весёлых и очаровательных партнёрш. Выслушав твёрдое режиссёрское «надо!» и её же совет отнестись к этому с юмором, мы, обречённо вздохнув, решили так и сделать.

Из Москвы поступил приблизительный рисунок костюмов,

в которых мы должны явиться на кремлёвские подмостки. В два-три оставшихся до отъезда дня был организован пошив этих костюмов в лучшем ателье. Мастера, выполнявшие срочный заказ облсовпрофа, постарались.

Материал был выбран не из дешёвых, костюмы получились добротные: подкладка, бортовка, конский волос — всё, что нужно, по полной программе. Представители ивановских профсоюзов не должны выглядеть бедно! Ничего общего с театральными костюмами эти одежды не имели.

Как раз в день нашего отъезда,

в Молодёжном театре в очередной раз встречали певицу Елену Камбурову с друзьями. Лена тогда впервые ступила на порог малого зала. Он только что был создан из бывшей нашей репетиционной комнаты. Оснащён амфитеатром, массой осветительных приборов. Стены его были завешаны чёрным бархатом.

Ребята стали показывать гостям световые эффекты, которые возможны при помощи разнообразных прожекторов, в изобилии размещённых в зале. Гостья ахала. Завязался разговор, вот-вот должно было дойти до песен…. Но нам четверым пора было отправляться на вокзал. Пришло вызванное заблаговременно такси. Дальнейшее происходило, увы, без нас.

Я ещё должен позвонить своему начальнику: передали, он дозванивался, когда мы были заняты с Камбуровой. Звоню. Оказывается, ко мне есть важное дело у супруги моего шефа, которая недавно узнала, куда я еду. Она возбуждена: «Андрей! Я знаю, что всегда на таких концертах бывает много всякой хорошей косметики. Купите мне, пожалуйста! Я деньги тут же отдам». Разумеется, обещаю. Поехали. 

(продолжение следует)