БОЛЬШЕВИК БОЛЬШЕВИКОВ (10)

В последние годы дед часто жил у нас, в семье дочери. Из-за резкого ослабления зрения, оставаться одному в своей комнате ему было уже сложно. Отношения с сыном давно разладились. Что стало причиной разлада двух большевиков, я не знаю. К ощущению одиночества прибавилась беспомощность.

У нас была двухкомнатная хрущёвка, нас было четверо и выделить деду отдельную комнату не представлялось возможным. Периодически он начинал тосковать по собственной комнате и независимости. Тогда я брал такси и отвозил его к себе, куда он так стремился попасть, хотя бы ненадолго.

Когда дед жил у нас, к нему наведывался будущий почётный гражданин города Иванова Павел Константинович Большевиков, живший неподалёку.

С Павлом Большевиковым дед был знаком и дружен ещё с 1919 года,

когда преподавал на пехотных курсах красных командиров. Большевиков был военным комиссаром этих курсов. Кстати, тогда же он и стал Большевиковым по требованию курсантов, которых возмущала его настоящая фамилия Царёв. Сводила их судьба и позднее. Биография у Павла Константиновича славная.

Теперь же он был уже пенсионером и председателем секции старых коммунистов. В этом качестве постоянно сидел в президиумах собраний и конференций. Всегда был в составе ивановских партийных делегаций, куда бы они не ездили. Иногда даже появлялся в телевизоре.

К нам он приходил с четвёрочкой беленькой.

Дед вполне мог составить компанию. Они подолгу сидели на кухне и разговаривали. В хрущёвке слышимость отменная. Когда они говорили вполголоса, то слышалось невнятное журчание голосов. Но иногда Павел Константинович заводился и повышал голос. Тогда доносилось: «Ты не понимаешь, Миша! Я для них свадебный генерал, кукла!». Или что-то похожее. Видно, что дед, как старший товарищ, пытался успокоить, взбодрить друга, но не очень получалось.

Когда Большевиков уходил, я замечал, что дед оставался в подавленном состоянии, у него портилось настроение. Однажды, зайдя на кухню, я увидел, как Павел Константинович натурально плачет: «Миша, всё о чём мы с тобой мечтали, они прос**ли!».

Мне было лет 15, и я не был готов всерьёз воспринимать такое. Подумаешь, слюни выпившего старичка.

Потом, когда деда уже не стало,

Павла Константиновича сделали Почётным гражданином города, избрали делегатом партийного съезда. Он стал совсем человеком из телевизора, одобрявшим все решения. Что было у него в душе, о чём он тогда думал на самом деле, я не знаю…

Теперь я живу в том же городе, но в другой стране, при другом строе. Иногда проезжаю перекрёсток, с которого начинается улица Павла Большевикова. Улица имени человека, у которого когда-то, я это точно знаю, были светлые мечты об обществе справедливости

_______________________________________

Ещё одну, 11-ю, «Правдивую историю» из этой рубрики вы сможете прочитать, если нажмёте на название рубрики «Истории любимого историка», и под названием 10-й статьи нажмёте на стрелку «старые записи»