МОРСКАЯ ДУША (4)
Морской авиации, в которой служил мой отец, всё никак не могли найти место. Её то передавали флоту, то военно-воздушным силам. На одних военных фотографиях на отце матросская форма, на других — солдатская.
И после войны это продолжалось. На моей памяти отца переодевали три или четыре раза. Никаких других последствий для офицеров, насколько я понимаю, эти переподчинения не имели. Характер службы не менялся, менялась только форма. Чёрная военно-морская на армейскую цвета хаки и обратно. Чаще они всё-таки бывали морскими офицерами.
Я хорошо помню (мне было уже лет 8 или 9), как отец принёс и примерял возвращённую им и только что выданную военно-морскую форму. Форма была обновлённая: с «золотым шитьём» по краю воротника кителя. К ней прилагался красивый кортик на специальном парадном ремне.
С каким же удовольствием отец облачался в эту чёрную форму!
Глядя на себя, бравого, в зеркало, он произнёс тогда: «Морская душа!». Потом я не раз слышал от него такую характеристику себя самого.
С откровенной радостью переоделись в морское и другие офицеры. Их особая подтянутость, щегольство, я бы сказал, бросались в глаза. Похоже, и у них были морские души. Они служили и жили всегда у моря, характер служебных задач был связан с морем, в подчинении у них были матросы…. Да, и красивее, чёрт возьми, была эта форма.
Военные форму не выбирают.
Они носят то, что установлено там, где им пришлось служить. Это не обсуждается. Но это не значит, что им всё равно, что они не оценивают, не сравнивают, отключают свои эстетические чувства. Они же нормальные люди. А форма – важнейший атрибут военной службы.
Перед самой демобилизацией отца снова переодели в хаки. Но свою военно-морскую форму он взял с собой и именно в неё облачался в торжественных случаях. На чёрном кителе были все его медали и ордена.
Когда он стал полнеть, этот китель сколько было возможно расставили, расширили. Всё равно ему приходилось поджимать живот, но он не сдавался. Даже на всех последних парадных фотографиях он именно в нём.
Ко дню Победы и к Новому году отец писал и рассылал друзьям — бывшим сослуживцам порядочную кипу поздравительных открыток. 30-40 штук открыток приходило и нам. Они устанавливались на серванте, загораживая всякие сервизы, и становились главным праздничным украшением дома. Частенько ветераны присылали и свои фотографии. Всегда они тоже были в военно-морской форме.
Собираясь в больницу в декабре 2001 года и предчувствуя, что рак на этот раз домой его уже не отпустит, отец сделал распоряжение о своих похоронах. Собственно, только одно: он захотел, чтобы во время церемонии прощания в ногах у него лежал бы этот военно-морской китель и сверху на нём кортик. Разумеется, я выполнил эту просьбу отца. Так и было.
